Текстовая версия программы на НТВ, интервью Н.Федорова В.Познеру от 07.04.2009 года.
В.ПОЗНЕР: Здравствуйте. Я не знаю, помнит кто-нибудь из вас представителей демократической волны начала восьмидесятых, вернее, конца восьмидесятых и начала девяностых годов. Но если не помните, то я не удивлюсь, потому что, по сути дела, в активной политике из них не остался почти никто. Есть, но очень мало, кто. К ним можно вполне отнести такое куперовское выражение “Последний из могикан”. Вот такой последний из могикан, гость моей передачи сегодня – это президент Чувашской республики Николай Васильевич Федоров. Добрый вечер.
НИКОЛАЙ ФЕДОРОВ, президент Чувашской республики: Добрый вечер.
В.ПОЗНЕР: Вы себя чувствуете Чингачгуком в какой-то степени?
Н.ФЕДОРОВ: Вряд ли.
В.ПОЗНЕР: Ну, хорошо. Значит, позвольте некоторое представление Вас для наших зрителей, а Вы скажете, правильно или неправильно. Вы родились в День победы, 9 мая 1958 года. Ваш дед Лазарь Федорович – купец, владелец двух магазинов и нескольких маленьких фабрик – был сослан в Сибирь в 1929 году вместе с супругой, и исчез – больше о нем ничего не слышали, вероятно, погиб. Его два сына были направлены в разные детдома. Старший Георгий погиб во время Великой Отечественной войны.
Н.ФЕДОРОВ: Иван.
В.ПОЗНЕР: Иван, простите. А младший, Ваш отец был очень тяжело ранен, даже считалось, он погиб, но все-таки он вернулся в свою родную деревню, которая называлась Чедино. Там женился, был потом отцом пятерых детей, среди них – Вы. Приучил детей к работе, вставали в 2-3 часа ночи.
Н.ФЕДОРОВ: Утра. Для нас это было уже утро начинающееся.
В.ПОЗНЕР: Ну, да. Я тоже считаю, что утро, но мне говорят, по-русски надо говорить “2 часа ночи”. Значит, Вы должны были отвезти на чебоксарский рынок овощи с огорода и так далее. И вообще говоря, Ваш отец в этом смысле был очень деятельным человеком. С ним боролись руководители колхоза и района, видя в нем носителя классово чуждой идеологии, а детей будто бы называли даже кулацкими выродками, в том числе и Вас. Вы кончили школу с золотой медалью, поступили на юрфак Казанского университета, закончили его. Потом уже дальше диссертацию защитили в Чувашском государственном университете.
Н.ФЕДОРОВ: Нет. В Институте государства и права Академии наук в Москве.
В.ПОЗНЕР: С 1985 по 1989 год были старшим преподавателем кафедры научного коммунизма университета.
Н.ФЕДОРОВ: Курса “Советское право”.
В.ПОЗНЕР: А Вы преподавали также и научный коммунизм, или нет?
Н.ФЕДОРОВ: Подрабатывал.
В.ПОЗНЕР: В 1989 году Вы были избраны в Верховный совет СССР, с июля 1990 года Вы – министр юстиции Российской Федерации, в 35 лет.
Н.ФЕДОРОВ: В 32 года.
В.ПОЗНЕР: Это самый молодой. В 1993 Вы подали в отставку из-за несогласия с политикой Ельцина. В декабре этого же года были избраны на пост президента Чувашской республики. Избирались вновь в 1997, 2001 и в 2005 президент Путин внес Вашу фамилию на рассмотрение Госсовета, где Вы были утверждены 69 голосами “за” при 2 “против”, правильно?
Н.ФЕДОРОВ: Примерно да.
В.ПОЗНЕР: Кстати, Вам хочется остаться на пятый срок?
Н.ФЕДОРОВ: Вопрос для меня совсем не актуальный и, вообще-то говоря, даже не интересный.
В.ПОЗНЕР: Почему же? В 2010 году у вас этот вопрос возникнет. Кончится ваш срок. Вы думаете о том, или готовитесь к тому, что Вы не будете этим заниматься?
Н.ФЕДОРОВ: Я всегда был готов вернуться к любимой своей работе, ради которой поступил учиться на юридический факультет Казанского университета. Некоторые поступают и выбирают юридическую профессию, чтобы стать прокурором, судьей или еще кем-то - следователем, сыщиком, частным детективом. А я всегда мечтал работать адвокатом. И мне удалось поработать адвокатом как защитником интересов обездоленных.
В.ПОЗНЕР: Это и есть Ваша любимая работа?
Н.ФЕДОРОВ: Это моя любимая работа, моя мечта, моя профессия. Могу даже сказать, миссия - стать и работать адвокатом. И еще мне очень нравится работать преподавателем в вузах, работать со студентами.
В.ПОЗНЕР: У нас есть такая рубрика “vox populi” - это вопросы, присланные на сайт Первого канала нашими зрителями конкретному гостю. Я отбираю, обычно, 5 вопросов – их приходит гораздо больше, но программа-то у нас ограничена во времени. Позвольте 5 вопросов от зрителей. Андрей Николаевич Соболев: “Как Вы думаете, есть ли возможность раскола нашей страны на мелкие государства?”
Н.ФЕДОРОВ: Такая потенциальная угроза есть по очень простой причине – в силу происхождения Российского государства как империи. Мы ведь собирались как империя. И эти генетически заложенные угрозы есть – их нельзя считать абсолютно ликвидированными в случае каких-то геополитических потрясений или ослабления. Я не исключаю такую угрозу.
В.ПОЗНЕР: Генрих Семенович Смоленский: “В свое время Вы довольно часто позволяли себе не соглашаться с федеральной властью. Как Вы думаете, почему Вас до сих пор терпят?”
Н.ФЕДОРОВ: Я надеюсь, что руководство страны не случайно занимает эти должность. Будь то, Царство ему небесное, Борис Николаевич Ельцин или Владимир Путин, или Дмитрий Медведев. У меня с этими людьми, с президентами Российской Федерации в отличие от, может быть, челяди, окружающих или чиновников всегда очень достойные человеческие отношения. Я даже этому радуюсь. Мне кажется, они понимают и знают, для чего Федоров работает в Чувашии, что он там делает и из чего, чего добивается. И видят во мне пользу.
В.ПОЗНЕР: Сергей Николаевич Удавкин: “Вы были коммунистом, преподавателем научного коммунизма, затем ярым демократом-антикоммунистом в ельцинском правительстве. Сейчас – государственник-единоросс. Завтра будете всем, кем угодно, куда флюгер покажет, чтобы быть в обойме. Не пора ли становиться самим собой?”
Н.ФЕДОРОВ: Я всегда оставался самим собой. Я думаю, что все, кто со мной постоянно работает и близко знает, не могут меня упрекнуть в том, что я когда-то был флюгером. Еще раз обращаю внимание, что как юрист по образованию я преподавал курс советского права на разных факультетах, потому что это моя профессия. И что самое замечательное, прошу прощения за нескромность – бывали такие лекции, когда после звонка студенты не разбегаются сразу как обычно, а затишье 5-10 секунд и бурные аплодисменты. Я сам не понимаю почему. Это лекции по общественным наукам, по юриспруденции. Не представляю себе, чтобы я стал каким-то другим, потому что достоинство фамилии, репутация отца, деда – это, как мне кажется, очень мощная дополнительная защита, надеюсь, и меня, и моих детей.
В.ПОЗНЕР: Сергей Александрович Ивлев: “Как сегодня в Чувашии обстоят дела в сфере межнациональных отношений? Нет ли диспропорции в развитии чувашских и нечувашских территорий республики?”
Н.ФЕДОРОВ: Я каждый год когда готовлю послание президента Чувашской республики народу Чувашии запрашиваю помимо почти повседневного мониторинга информацию о жалобах на межнациональной и межконфессиональной почве. Могу откровенно перед Вами, перед Богом, перед телевизионной аудиторией сказать, что не получал за 15 лет работы ни одной заметной или серьезной жалобы, связанной с межнациональными притеснениями или дискриминацией. А если спросите, кто у меня министр или глава города, района, какой национальности, я абсолютно точно откровенно могу сказать: “Не знаю, потому что никогда не интересовался и не интересуюсь”.
В.ПОЗНЕР: Но Вам же приходилось в начале вашей деятельности в качестве президента иметь дело с националистами, которые требовали вообще выхода Чувашии из состава России?
Н.ФЕДОРОВ: Имел дело, выходил на митинги националистов, когда приезжал из Москвы и боролся за победу на выборах президента Чувашской республики. И помню, даже мои друзья очень меня осуждали за то, что на одном из больших митингов я сказал представителям, собравшимся на национальной почве: “Национализм, в том числе и ваш, чувашский буду выжигать каленым железом”. Я, в принципе, человек либеральный и добрый, стараюсь, по крайней мере, быть добрым. Но в условиях, когда побеждали националисты – их представитель чуть-чуть не стал президентом Чувашии, такой, своего рода маленький чувашский Гамсахурдиа… Зная, что такое национализм, поскольку мне приходилось работать в республиках Северного Кавказа и участвовать в военных конфликтах, я абсолютно искренне и честно говорил, что буду выжигать каленым железом…
В.ПОЗНЕР: И выжигали?
Н.ФЕДОРОВ: Не пришлось. Потому что достаточно было силы слова, аргументов и моей убежденности для того, чтобы доказать, что это опасно. И я думаю, что женщины Чувашии в том числе мне помогли остановить националистов Чувашии – они более чувствительны.
В.ПОЗНЕР: Но пошли бы на крайние меры, если бы надо было?
Н.ФЕДОРОВ: Если бы была реальная серьезная угроза начала крупных межнациональных волнений или потрясений на бытовой почве, конечно, я бы принял самые жесткие меры.
В.ПОЗНЕР: И последний вопрос vox populi. Виталий: “Что значит для Вас Ваша должность?”
Н.ФЕДОРОВ: Это возможность служить. Служить без остатка, отдавая все то, что ты можешь отдать и хочешь отдать, и должен отдать из того, что тебе Бог подарил и родители дали. Это очень интересно, это очень увлекательно. Это дает очень мощную дополнительную подпитку энергии, и между прочим, вот такого рода отношение служения дает и результаты, если ты знаешь дело, вдохновенно трудишься, есть в тебе энергия и любишь свою родину. Это интересно.
В.ПОЗНЕР: Vox populi на этом закончился, теперь уже будут мои вопросы. Вот, скажите, Николай Васильевич, года до 2000 Вы часто появлялись в средствах массовой информации. Потом как-то Вас не стало или стало очень мало. Почти не слышно и не видно. Есть какие-то причины?
Н.ФЕДОРОВ: Я думаю, что они Вам известны и всем известны. Многое изменилось в нашей стране. Была пора демократической волны и разгула демократии, если так можно сказать, и очень разнонаправленных вещей. Потом кое-что начало меняться в стране, в том числе, если хотите, и политическая атмосфера. Многие демократические институты, средства массовой информации, поведение журналистов, политиков начало меняться. Не буду оценивать – в лучшую или в худшую сторону. В ту сторону, в которую развивалась страна. И тоже не хочу оценивать, в правильном направлении или в неправильном, нравится мне это или не нравится.
В.ПОЗНЕР: Не хотите, потому что должность не позволяет?
Н.ФЕДОРОВ: Не интересно и не актуально рассуждать на эту тему. Мне интересно и актуально, Владимир Владимирович, сегодня добиваться максимальных результатов и быть полезным для моей родной Чувашии, для моих жителей - вне зависимости от национальности, и быть полезным для Российской Федерации. Я претендую и на то, что наш опыт работы в Чувашии в любой области – экономика, здравоохранение, культура, образование – был интересен и полезен для президента России, для федеральной политики. В этом я вижу смысл в своей сегодняшней работе и служении.
В.ПОЗНЕР: Вы знаете, я был в Чебоксарах три раза. Не подолгу, но достаточно, чтобы сказать, что я абсолютно разделяю мнение автора “Живого Журнала” в интернете Артемия Лебедева. Он написал так: “Потом доехали до Чебоксар. Под этим неприметным, прямо скажем, названием скрывается аномальный рай. Стриженые газоны, идиллические пасторали, фонтаны, чистые дороги, добрые люди. Что угодно можно было ожидать в Чебоксарах, но только не то, что мы увидели – рай, натуральный санаторий, а не город”. Но я к этому добавлю, что нет ни одного населенного пункта, к которому не была бы подведена нормальная автомобильная дорога. Нет ни одного населенного пункта, в котором не было бы газа. За последние, по-моему, два года созданы 38 тысяч небольших семейных бизнесов.
Н.ФЕДОРОВ: Уже 40 тысяч 200 малых семейных предприятий.
В.ПОЗНЕР: Явный успех. И при этом Чувашия не имеет полезных ископаемых? Там ничего нет – там нет нефти, газа, металлов и прочее. Успехи-то на чем строятся? Ведь деньги для этого нужны. А деньги-то откуда брать?
Н.ФЕДОРОВ: Нет. Деньги, на самом деле, не на первом месте,. Для того, чтобы управлять и заниматься бизнесом, в данном случае - государственным бизнесом, надо, прежде всего, иметь хорошую квалификацию. Буду рассказывать не о нас, а о моем представлении об управлении. Хорошую голову надо иметь, надо иметь желание выкладываться полностью, выкладывая свои добротные и добросовестные знания. И правильно определив приоритеты, как, например, у нас в Чувашии. Сейчас очень многие сожалеют, что нефтедоллары потрачены были не совсем туда или не теми темпами, как нужно было тратить на развитие российской общественной инфраструктуры. Мы вот, например, в 2005 году еще, как вы правильно отметили, закончили полную газификацию республики. В прошлом году закончили соединение всех населенных пунктов Чувашской республики дорогами с твердым покрытием. Мы создали более 500 мобильных библиотек – это библиотеки очень современные, европейские. Там есть доступ в интернет – у нас в библиотеках теперь пользователи, а не просто читатели. И все это вместе взятое - дороги, газ, библиотеки - и позволило нам сохранить интерес к жизни в сельской местности и создать более 40 тысяч семейных предприятий.
В.ПОЗНЕР: Значит, получается, что в небогатой Чувашии это вполне возможно, а в несравненно более богатых ничего похожего нет. Объясните мне, как это получается?
Н.ФЕДОРОВ: Мне кажется, это достаточно просто. Надо начинать образование и воспитание с обеспечения знаниями людей, которые работают с тобой. Хорошими, современными, добротными знаниями. И заниматься воспитанием деятельной любви к родной земле, в том числе уборкой мусора. Все то, о чем я сейчас говорю, это не слова какого-то человека, который рассуждает о России. Это то, чем, в том числе, занимается президент Чувашии – раньше занимался еще больше, но занимается и до сих пор повседневно – уборкой мусора в городах и селах, обеспечением воспитания населения, что правильно, что неправильно, что такое алкоголизм и пьянство, сколько нужно заниматься спортом каждый день, как нужно делать утреннюю зарядку. Вы как-то спрашивали: “Кем Вы себя чувствуете?” Нескромно звучит: я сейчас понял, что я чувствую себя, поскольку родился и вырос в деревне, председателем колхоза. Председателем хорошего колхоза и хорошим председателем. Для меня как для руководителя региона есть дело до всего, я отвечаю за все. И люди имеют право требовать от меня как от председателя колхоза. Если такое понимание есть у председателя колхоза, если есть такая гармония между людьми и руководителем, тогда будет получаться лучше, чем в других колхозах, чем у других председателей.
В.ПОЗНЕР: Я собирался позже Вам задавать этот вопрос, но, тем не менее, Вы сейчас сказали, что Вы за все отвечаете. Вы как-то заявили о том, что не согласны с тем взглядом, что президент России отвечает за свет и тепло в поселке, за состояние подъездов наших домов и за прохудившуюся крышу школы или коровника в колхозе “Путь к коммунизму”. “Нельзя так размывать ответственность и президента России, и гражданина России, если власть не рассматривает его исключительно как своего холопа. Иначе наше общество так и останется в плену византийских представлений и ожиданий от власти”. Вы же это только что подтвердили – Вы как раз этим занимаетесь и, видимо, население ожидает все время от Вас, что Вы это будете делать. Противоречия нет?
Н.ФЕДОРОВ: Нет противоречия. Еще раз готов подтвердить эти слова, потому что разделение полномочий между ответственностью федеральной власти и региональной властью как раз и предполагают очень четкое конституционное соблюдение этих компетенций.
В.ПОЗНЕР: Но за чистоту-то подъезда почему Вы отвечаете, а не те люди, которые живут в этом подъезде?
Н.ФЕДОРОВ: Потому что я должен создать условия, просветить и заниматься демонстрацией примера, модели для того, чтобы они научились, чтобы они увидели, как можно и нужно жить. Это - мое дело.
В.ПОЗНЕР: В прошлом году решением правительства Российской Федерации по итогам оценки эффективности деятельности органов исполнительной власти субъектов РФ Чувашии присуждено второе место после Тюменской области, если я не ошибаюсь. Вместе с тем, в марте уже этого года Международный институт политической экспертизы и фонд “Петербургская политика” опубликовали четвертый рейтинг выживаемости губернаторов, выставляя им оценки от 5 - высший бал - до 1 - низший бал. Эти оценки выставляются уже в четвертый раз. Причем замечено, что те губернаторы, которые получают “колы” и “двойки”, часто потом снимаются – такая есть корреляция. В этом году высший бал, “пятерку” получили 13 человек. Низшие – “единицу” и “двойку” – получили 10 человек, “тройку” получили 22. Вы получили “четверку”. Учитывая успех вашей республики, Вы считаете справедливым получить “четверку”?
Н.ФЕДОРОВ: Мне очень легко на этот вопрос ответить. Мне не интересно, какие оценки мне выставляют эксперты, которые отвечают за выживаемость губернаторов или руководителей регионов.
В.ПОЗНЕР: Даже если бы “два” поставили?
Н.ФЕДОРОВ: Мне это не интересно. Меня не интересует выживаемость, меня интересуют результаты моей работы и результаты того, какой успех, какой прогресс я могу обеспечить в каждом городе, в каждой деревне и в развитии личности, живущей и работающей Чувашии. Вот это меня увлекает, вот это меня занимает.
В.ПОЗНЕР: Тогда позвольте Вас спросить. Применительно к тому, что происходит в регионах – какой бы Вы выставили балл федеральной власти применительно к ее политике, применительно к тому, как она действует в отношении субъектов?
Н.ФЕДОРОВ: Здесь очень много вопросов. Для меня как для человека, который работал в четырех правительствах Российской Федерации, есть возможность сравнивать, какие возможности у федерального правительства, какие возможности и ответственность у региональных властей. Давайте я так скажу: в системе государственной есть только две оценки.
В.ПОЗНЕР: Удовлетворительно и неудовлетворительно?
Н.ФЕДОРОВ: Удовлетворительно и не удовлетворительно. Я бы выставил удовлетворительную оценку с массой пожеланий по корректировке, исправлению во многих областях федеральной политики.
В.ПОЗНЕР: Если внимательно проследить за Вашими публичными выступлениями, то иногда может сложиться впечатление, что есть два Николая Васильевича Федорова.
Н.ФЕДОРОВ: Может быть три или четыре?
В.ПОЗНЕР: Нет, два. Вот один – ДП, то есть до Путина, а другой – ПП, после Путина. Некоторые ваши коллеги по демократическому движению, в частности, скажем, господин Сатаров называют Вас не иначе как демократический диктатор Чуваши. Что Вы скажете по этому поводу? Во-первых, на самом деле - ДП и ПП? И на самом деле Вы изменились и стали совсем не демократичным, будучи на этом посту?
Н.ФЕДОРОВ: Очень интересный разговор и Ваши вопросы интересные, потому что я вижу, уважаемый Владимир Владимирович, в каких разных мирах мы с Вами живем и работаем. Я вообще понятия не имею, что такое ДП, ПП… Это для нас, для нашей работы совершенно не интересно. И нет особой разницы – ДП или ПП. Важно, если ты остаешься ответственным за какой-то участок работы - преподавателем, адвокатом, руководителем Чувашии – ты должен добиваться максимальных результатов. Ты должен быть не просто хорошим, ты должен быть отличным специалистом, руководителем, адвокатом или президентом Чувашской республики в данном случае. И если ты остаешься в этой должности, не уходишь в оппозицию и не превращаешься… Мне очень жаль, например, моих коллег – Бориса Немцова или Гарри Каспарова, или Михаила Касьянова, - которые ушли. И какая польза от них для народа? Они могли бы быть более полезными для своих маленьких территорий, для Нижегородской области или для какого-то учреждения, которым бы они могли руководить и быть полезными для тысяч.
В.ПОЗНЕР: А Вы не считаете, что оппозиция как таковая всегда полезна для страны? Что оппозиция должна быть?
Н.ФЕДОРОВ: Да, конечно. Я абсолютно уверен. Но лично для меня такая оппозиционная роль, которая для меня может быть уготована сегодня, не интересна. Мне в тысячу раз интереснее приносить практическую пользу моему народу в должности президента Чувашии. И быть, кстати, интересным и для федеральной политики. Я думаю, что если вы опросите всех практически федеральных министров или даже руководителей страны, есть ли польза от работы Федорова в качестве президента Чувашии? Убежден, что и Владимир Путин, и Дмитрий Медведев скажут да, есть польза. Очень самоуверенные заявления, но я так говорю, потому что с ними общаюсь не редко. Например, Медведев у нас в Чувашии был четыре раза, Путин - три раза. Мало регионов, которые так интересны.
В.ПОЗНЕР: Николай Васильевич, сейчас у нас будет рекламная пауза, во время которой мы им позвоним и спросим. А Вы подождите.
ВТОРАЯ ЧАСТЬ
В.ПОЗНЕР: Николай Васильевич. После расстрела парламента 3 и 4 октября 1993 года Вы сказали, что ставку надо делать не на политиков, а на объективные ценности - парламентаризм, конституционность и вот эти вещи. Вы сказали так: “Пока же должен констатировать, что все эти институты, которые находились в России в эмбриональном состоянии, за несколько дней уничтожены. А само общество в смысле формирования культуры этих институтов отброшено на десятилетия назад”. С тех пор прошло 15 лет. Какой-то сдвиг есть, на Ваш взгляд, в ту или иную сторону? Отброшены на десятилетия? Как-то вернулись или все еще пребываем в этом состоянии?
Н.ФЕДОРОВ: Надеюсь, что есть прогресс - и общественный, и исторический, потому что Россия в том числе и с помощью мировой конъюнктуры, высокой цены на нефть, сегодня стабильна относительно того, какие потрясения были в середине или в начале девяностых. Но прогресс весьма и весьма скудный, потому что прогресс держится на субъективном факторе – на роли личности в новейшей истории России. И личности эти известны – это роль Путина, его личная сила, умение убеждать партнеров внутри страны, за рубежом. И, конечно, с этой точки зрения, об объективном прогрессе и о том, что угрозы для возможных потрясений или разрушений внутри российского государства отпали, говорить пока еще рано.
В.ПОЗНЕР: Я сейчас задам Вам неприятный вопрос, но я его не могу не задать. За год до Вашего вступления в “Единую Россию”, вы довольно остроумно заметили: “Бог создал три качества для человека – ум, честность и партийность. Нообладать можно только двумя. Поэтому если ты обладаешь умом и честностью, остаешься беспартийным”. Вступив в “Единую Россию” какого Вы качества лишились?
Н.ФЕДОРОВ: Мои слова, я еще раз подтверждаю. Но партии развиваются. И какие бы ни происходили наши эмоции в силу таких причин, в течение года в политике, да и вообще в жизни, может многое меняться – это на самом деле так. Если кто-то скажет, что так не бывает, не меняется – я с этим не могу согласиться - ни как ученый, ни как практик. По результатам выборов в парламент Чувашской республики мы оказались достаточно сильными, потому что меня убедили возглавить парламентский список Чувашской республики. И это было правильно. Если бы я не возглавил, то было бы то же самое, что было в середине девяностых годов: парламент чувашский был коммунистический, президент Чувашии был некоммунистический – я был президентом Чувашии. Конечно, работать и обеспечивать развитие Чувашии так, как нужно, было очень сложно. И в таких условиях реального выбора в реальной политике я бы очень хотел быть таким вот стерильным и вообще не считаться ни с какими политическими реальностями, а осуществлять экспериментально свои идеи. Это можно делать в лабораторных условиях.
В.ПОЗНЕР: Можно ли сказать, что Ваше вступление в “Единую Россию” обеспечило в значительной степени победу “Единой России” в Вашем парламенте?
Н.ФЕДОРОВ: Да, конечно.
В.ПОЗНЕР: Посмотрите на экран, пожалуйста.
Н.ФЕДОРОВ: Гражданское общество должно иметь институты, которые способны корректировать, возможно, не очень удачную либо недостаточно продуманную реформаторскую или экспериментальную политику. Потому что для всех очевидно, если проанализировать историю России, очень большие угрозы исходят именно от реформаторов, будь то большевики или необольшевики начала девяностых годов, или от неудачных экспериментаторов, которые также представляют большую угрозу для Российской Федерации, для российского общества. Мы никогда не достигнем никакого прогресса в развитии нашего родного общества, если у нас все время будут править люди, а не право и конституция. Надо, все-таки, нам добиться такого положения, чтобы в России правили не президенты, не губернаторы, даже если это Путин, Ельцин или еще кто-то, а чтобы правили право, суды и конституция Российской Федерации.
В.ПОЗНЕР: Это сказано в 2000 году, 9 лет назад. Но Вы же сами были реформатором. Вы же сами были среди тех, которые меняли страну – и вдруг такое жесткое заявление, что именно они опасны.
Н.ФЕДОРОВ: Я понял, почему я говорил. Меня назвали реакционером. Реакционером, потому что я тогда выступил с позиции, что нужно, все-таки, очень осторожно относиться к изменению принципа формирования Совета федерации, к появлению федеральных округов и так далее. И тогда представители власти сказали, что я вообще не реформатор, а акционер. И мой ответ был такой: если я реакционер, выступая за приоритет Конституции, стабильности и так далее, тогда непонятно, что такое реформаторы. Я не хотел бы быть таким реформатором. Понятна логика или не очень?
В.ПОЗНЕР: Абсолютно. Я, по крайней мере, понимаю.
Н.ФЕДОРОВ: Я против лабораторных поисков какой-то чистой идеи и осуществления или попытки загнать общество в счастливую жизнь - в представлении, например, Ленина или Сталина. Я против такой реформаторской идеи, такого реформаторского подхода. Вот они оказались у власти и решили, что все должны быть счастливыми в одной казарме, в одном лагере. Такого рода интерпретация реформ или счастливого общества для меня неприемлема.
В.ПОЗНЕР: Вы говорите, что Вы против. Я хочу вам напомнить историю тоже 2000 года, когда в декабре Совет Федерации одобрил закон о государственном гимне. Одобрил подавляющим большинством, 144 голоса “за”, 2 голоса воздержались, 1 голос “против”. Этот голос Ваш, Николай Васильевич – Вы были против музыки советского гимна, музыки Александрова. Вы сегодня по-прежнему против? И встаете ли Вы, когда исполняется гимн? Я вот – против.
Н.ФЕДОРОВ: Я могу как всегда абсолютно честно ответить на вопрос, встаю ли я под исполнение гимна – я встаю как законопослушный гражданин, который уважает свое государство, свою страну и законы, которые действуют, которые обязательны. Я встаю. Но для меня, как для человека мало-мальски образованного… Меня учили хорошо, у меня хорошие учителя были и в школе, и в Казанском университете, и в Институте государства и права Академии наук… Может быть, и родители тоже очень важную роль сыграли в этом… Вообще, гимны, гербы – это символы очень содержательные: они несут в себе огромную поведенческую и мировоззренческую нагрузку. Так вот, гимн Советского Союза для меня был и остается гимном, который воспевает или олицетворяет победу идеологии большевизма…
В.ПОЗНЕР: Противником которого Вы являетесь?
Н.ФЕДОРОВ: Да. Победили меньшевизм, эсеров, троцкистов, инакомыслие. Поэтому для меня содержание гимна имеет такую тяжелую для меня нагрузку.
В.ПОЗНЕР: Посмотрите еще раз на экран, пожалуйста. Я знаю, что Ваше юридическое звание приравнено к генеральскому чину. Но Вы же все-таки гражданское лицо? Вам что, очень нравится военная форма? Когда я увидел эту фотографию, как-то меня это смутило.
Н.ФЕДОРОВ: Я думаю, что вообще любой мужчина должен в себе немножко иметь характеристику такую яростную - бойца, воина. Я убежден в этом. И военная форма должна идти любому настоящему мужчине, это во-первых. Во-вторых, я эту форму надеваю, вообще, только один раз в году, причем не каждый год, по очень настоятельным просьбам Совета ветеранов Великой Отечественной войны Чувашской республики…
В.ПОЗНЕР: В день своего рождения?
Н.ФЕДОРОВ: В День победы. Они, зная, что у меня есть такая форма, уговаривают меня иногда надеть ее и побыть с ними. Один раз в два года примерно я надеваю эту форму государственного советника юстиции Российской Федерации.
В.ПОЗНЕР: Но Вы генерал чего? Вот тут у вас генеральские погоны. Как это понять?
Н.ФЕДОРОВ: Генерал юстиции. Это связано с тем, что я в декабре 1992 года, когда меня в третий раз назначили в третье правительство Российской Федерации, персональным указом Президента Российской Федерации получил высшее юридическое звание, чин.
В.ПОЗНЕР: Значит, бывает полковник юстиции?
Н.ФЕДОРОВ: Да.
В.ПОЗНЕР: Значит, Вы можете полковнику сказать “Кругом! Шагом марш”. Или, все-таки, в юстиции это нельзя делать?
Н.ФЕДОРОВ: Это, все-таки, гражданская служба. Это не звание, это чин.
В.ПОЗНЕР: Хорошо. У вас много всяческих наград. Но я обратил внимание на то, что среди этих наград - высшие награды Русской Православной Церкви. В частности, орден преподобного Сергия Радонежского и орден святого князя Данилы Московского I степени. И кроме того, Вы часто сравниваете свою работу, может быть, того не замечая, с деятельностью священнослужителя. Вот смотрите, например, о должности президента: “В некотором роде эта профессия сродни профессии священнослужителя, принимающего на себя чужую боль и отдающего людям свою энергию”. Говоря о том, как вы спортом занимаетесь, интенсивно тренируясь, чтобы выгнать из себя стресс, Вы говорите: “Для меня эти занятия как молитва”. Возникают такие параллели. Кроме того, Вы как-то сказали: “Я бываю в монастыре, общаюсь с отцом Савватием”. Напрашиваются вопросы. Во-первых, Вы, вообще, религиозный человек и давно ли это? Второе. Какую роль в Вашей жизни играют религия и церковь?
Н.ФЕДОРОВ: Вообще-то говоря, я могу ответить, что человек я верующий. А религии или конфессии, скорее всего, - явление рукотворное. Можно как угодно интерпретировать. Это люди создали, может быть, по чьему-то какому-то указанию всевышнему, но вера в Бога и конфессии – это явления несколько разные. Для меня они очень четко различаются. И нельзя заставлять людей загонять в какую-то церковь, в какую-то конфессию, потому что, по моему убеждению, - это святое право человека на выбор своей веры. Как он будет верить, во что он будет верить. Или не будет верить. Это святое право человека.
В.ПОЗНЕР: Сейчас очень бурно празднуется 200-летие одного из моих любимых писателей. Он тоже Николай Васильевич, только он Гоголь. Он родился в один день со мной, чем я ужасно доволен. Но у вас тоже значимый день, все-таки, 9 мая. Так вот. Вы помните знаменитое письмо Белинского к Гоголю? В этом письме Белинский писал, что Россия – это страна, “где нет не только никаких гарантий личности, чести и собственности, но нет даже полицейского порядка. А есть только огромная корпорация разных служебных воров и грабителей”. Много ли изменилось-то с тех пор, как Белинский написал эти очень горькие слова?
Н.ФЕДОРОВ: Мы стали чуть цивилизованнее. Мне вспоминаются слова другого, может быть, менее известного какого-то европейского философа, который говорил, что “Франция – это абсолютная монархия, усмиряемая песнями. А Россия – это самодержавная монархия, которая усмиряется виселицами”.
В.ПОЗНЕР: Это не Де Кюстен случайно?
Н.ФЕДОРОВ: По-моему, да. Так что в контексте такого сравнения, и времен Белинского и Гоголя, мне кажется, есть прогресс – у нас уже не так много виселиц, по крайней мере. И еще идет борьба с тем, чтобы изменить пенитенциарную систему Российской Федерации, чтобы она перестала воспроизводить преступников. У нас ведь в этом смысле, действительно, страна или общество не столько даже криминальные, сколько криминогенные в силу этих причин – судебной системы, которую очень сильно критиковал, кстати, Владимир Путин в двух посланиях. Критиковал за коррумпированность судебной системы. Что такое коррумпированность в судебной системе? Это воспроизводство преступности. Или налоговая система, или деятельность правоохранительных органов, их практика. Или та же самая система лагерей, которая воспроизводит. Это же воспроизводство преступности, это криминогенность самого общества и государства. Вот здесь, конечно, нам еще пахать и пахать.
В.ПОЗНЕР: Вот смотрите. Был некогда очень могущественный и весьма известный человек в перестройке, хотя он к перестройке имел отношение со знаком “минус”. Я имею в виду господина или товарища Лигачева, который говорил о возможности создать коммунистическое общество в одной отдельно взятой области, в данном случае, очевидно, Омской, если он там управлял. Я почему его вспомнил? По предложению председателя Счетной палаты РФ Сергея Вадимовича Степашина Чувашия стала пилотным регионом в борьбе с коррупцией. Он сказал: “В Чувашии нет смысла давать взятку”. Значит, выходит, что Вам удалось в одном отдельно взятом регионе практически одолеть коррупцию? Не полностью, потому что никто никогда и нигде полностью этого не сделает. Но если правда, что там не имеет смысла давать взятку ни милиционеру, ни гаишнику, ни чиновнику, то Вы что-то сделали такое, что в России кажется абсолютно невозможным. Во-первых, так ли это? Если да, то расскажите как?
Н.ФЕДОРОВ: Ну, вы нарисовали, конечно, очень идиллическую картину.
В.ПОЗНЕР: Это не я, это Степашин нарисовал.
Н.ФЕДОРОВ: Я могу добавить, Герман Оскарович Греф, когда был министром экономического развития и торговли, заявил несколько для меня неожиданно после пребывания в Чувашии, но было мне приятно: “Фантастически некоррумпированная республика”. Как бы ни относились к Грефу, он, все-таки, пытался создать такие процедуры в управлении государством, в том числе электронное правительство, например, или прозрачные конкурсы, чтобы минимизировать коррупцию.
